Детство
Муза Дмитриевна вспоминает, что её семья переехала в Вязники в 1938 году из Ивановской области. Они вернулись на родину мамы, выпускницы местной женской гимназии, потому что Музе и её старшему брату Всеволоду пора было идти в школу. Неудивительно, что через несколько лет девочка начнёт учиться в «маминой» школе, тогда носившей имя В.И. Ленина (школа №3).
В годы Великой Отечественной войны в здании школы разместился эвакогоспиталь, а ученики с педагогами переехали в одноэтажное здание, где сейчас размещается ЦДОД, и стоявший рядом детский сад (детсад № 10).
— Учились в три смены, — вспоминает Муза Дмитриевна. – Учителя менялись беспрестанно, много было эвакуированных из Ленинграда. Настоящих тетрадей почти ни у кого из нас не было. Мы приносили из дома старую периодику. Чудо, если находили блокноты, их чистые листочки берегли для особых случаев, в основном же писали между строк старых газет и журналов.
О своём классе Муза Дмитриевна вспоминает, что он был очень дружный. Они собираются с одноклассниками и сейчас. Тогда же, весной и летом, после уроков бежали в поля собирать дикий лук и щавель, корзинки с которыми относили в эвакогоспиталь. Для выздоравливающих бойцов устраивали концерты.
— Раненые нас очень тепло всегда принимали, просили посидеть с ними, поговорить, — вспоминает Муза Дмитриевна. – Это я сейчас понимаю, что мы напоминали им собственных детей, по которым они скучали. Иногда медсёстры просили нас специально прийти, чтобы помочь сложить бинты. Бинтов после раненых было много, прачки их стирали, а нам доверяли скручивать в рулончики.
Характерного для военного времени продовольственного голода Муза Дмитриевна не помнит. Все её одноклассники жили в частных домах, родители держали коров и кур, и у всех семей было по несколько огородов. В сезон после школы дети шли сажать, копать и окучивать. Ещё успевали копать огороды и стареньким учителям, соседям по улице, одноклассникам, чьи отцы погибли на фронте. Не за деньги, а чтобы помочь…
— Вечерами гуляли на «шаталовке». Так мы центральную улицу окрестили (ул. Советская). А когда о победе услышали, несмотря на раннее утро, не сговариваясь, все на «шаталовку» бросились. А там уже полно народу было. Все обнимаются, целуются, кричат и плачут от радости. Кажется, в тот день мы не учились…
Студенчество
В год окончания средней школы шесть подружек-одноклассниц, в том числе и Муза, решили, что учиться поедут только в Москву. И после сдачи школьных экзаменов отправились покорять столицу. Ходили девчонки из института в институт, искали такой, где общежитие дают. Подошёл историко-архивный.
Впрочем, стать архивариусами юным вязниковкам было не суждено. Когда они гуляли по Красной площади, незнакомый прохожий поинтересовался, где девушки учиться будут. А, получив ответ, огорошил, сказав, что жизнь они свою проведут «в тёмном подвале, листая старые пыльные папки». Столь нерадостная перспектива девчонок так напугала, что документы свои из института историко-архивного они тут же забрали. В итоге девушки успешно поступили в педагогический институт города Горького. Муза – на факультет иностранных языков.
По распределению молодая учительница французского и немецкого попала в Омскую область, в удаленное село, до которого нужно было долго добираться на пароходе.
Учительство
Муза не хотела жить так далеко от мамы. В Омске же её не особо уговаривали остаться, поэтому вернулась она в родные Вязники и стала учительствовать в Лукновской школе. Здесь же позже работала завучем по учебной части и прожила, как признаётся, необыкновенные десять лет своей жизни.
— Молодых учителей нас было человек 12, мы очень быстро сдружились. Жили на съёмных квартирах, в город ходили пешком, автобусов тогда ещё не было, — вспоминает бывшая учительница. — Мы не делили жизнь и работу, работа была нашей жизнью.
На селе учителя всегда пользовались особым уважением и авторитетом. Отведя свои уроки в школе, молодые педагоги шли не домой, а в соседние деревни — сеять разумное, доброе, вечное взрослым.
В те годы начали появляться первые телевизоры. И мало кто в деревне Лукново это чудо техники мог тогда себе позволить. И вот две учительницы местной школы — Муза Дмитриевна с коллегой — договорились со своими учениками, что будут убирать всё здание школы, а заработанные деньги откладывать… на телевизор. Каждый день после уроков два класса со своими учителями мыли деревянные полы в школе в течение года, чтобы однажды в школьном актовом зале появился «ящик с живыми картинками». Вся деревня от мала до велика собиралась вечерами в школе смотреть этот телевизор.
— Мы всегда были вместе — взрослые и дети, — вспоминает Муза Дмитриевна. — Однажды кто-то из ребят рассказал, что в Муроме музей Гастелло есть. Так мы с классом решили туда идти. Пешком. Шли два дня, переночевали в Сергиевых-Горках, в местной школе, на матах. На следующий день добрались до Оки. Моста тогда не было, переправляли нас рыбаки на лодках. Жили в одной из школ, днём по городу гуляли. А утром в шесть часов мальчишки на реку бежали рыбачить. И ведь мы их отпускали! Сейчас об этом думаю, и страшно становится. То ли это глупость наша была, то ли беспечность молодости, то ли время тогда другое было…
Новые горизонты
Спустя десять лет активной и насыщенной деревенской жизни Муза Дмитриевна вышла замуж за городского парня — Роберта Модестовича — и переехала жить в Вязники. Работать устроилась в школу № 5 им. Пушкина. Вот как вспоминает о Музе Дмитриевне её бывшая коллега, начальник управления образования Вязниковского района Галина Александровна Рогова.
— Я пришла работать в эту школу пионервожатой и обрела в лице Музы Дмитриевны не столько начальника, сколько друга, удивительного, очень искреннего человека. Она стала для меня талантливым, умным наставником. У неё я до сих пор учусь активно жить, как живёт она.
Галина Александровна рассказала интересный случай, как в бытность пионервожатой она была так увлечена своим делом, что о другом и не помышляла. И вот однажды Муза Дмитриевна её спросила, когда та собирается в институт поступать. Услышав отрицательный ответ, сказала:
— Если ты не поступишь в институт, чему ты будешь учить детей? Если не сдашь экзамены в этом году, я выставлю тебя 1 сентября на линейке перед детьми и скажу им, что их любимая вожатая — лентяйка, ни к чему не стремится и учиться не хочет!
— И я ей поверила! – С улыбкой признаётся Галина Александровна. – Я побаивалась её напора, а сама мысль, что придётся стоять перед моими любимыми учениками на линейке, была ужасна. Легче было поступить в институт! Милая Муза Дмитриевна, если бы она не заставила меня учиться, что бы я делала в жизни сейчас?..
В 1965 году семью Рыбаковых постигло несчастье. Муж Музы Дмитриевны заболел гриппом и скоропостижно скончался от осложнений болезни. Муза Рыбакова осталась вдовой в тридцать с небольшим лет. Чтобы справиться с горем, она с головой ушла в работу. Её выбрали председателем горкома профсоюза работников просвещения. И свободного времени у молодой, энергичной учительницы не осталось.
Муза Дмитриевна с увлечением рассказывает, как профсоюз открыл детский палаточный спортивный лагерь в Ботулино, как учителя по профсоюзным путёвкам ездили отдыхать в Сочи, в Прибалтику, как увлекательно проходили спортивные соревнования среди педагогов, встречи с известными артистами театра и кино. Она возглавляла городской профсоюз 16 лет и попросила освободить её от общественной нагрузки лишь перед пенсией. Но, даже уйдя на заслуженный отдых, Муза Дмитриевна продолжала работать завучем в школе № 7, избиралась депутатом в городской Совет народных депутатов.
Ей и сейчас не сидится на месте. В свои 85 Муза Рыбакова частенько навещает родственников в Москве и Саратове. Заядлая театралка признаётся, что обошла в столице все театры, на этот Новый год тоже собиралась в театр, да нога разболелась. Не поехала. Впервые в жизни взяла в руки палку. Смеётся: «Ненадолго…»
Комментарии