Военному электрику Владимиру Лукичеву выпало дежурить с 25 на 26 апреля. Ночь, по его словам, была тихая, спокойная, светлая. Дежурство подходило к концу, и он решил подняться на крышу, чтобы встретить восход солнца. Он увидел «восход» — только не с той стороны, где обычно. Но вот и настоящее солнце взошло. Теперь в небе было как будто два светила, с углом размаха около 45 градусов. В недоумении Лукичев спустился с крыши.
Вначале не было никакой информации, но солдаты быстро догадались, что на «атомке» что-то произошло: над ней уже кружили вертолеты, а офицеры о чем-то переговаривались друг с другом вполголоса. Потом было объявлено построение. Командир части сообщил о серьезной аварии на атомной электростанции. По распоряжению свыше часть должны были эвакуировать, но поступивший следом другой приказ требовал оказать помощь в ликвидации последствий аварии. Половина личного состава была отправлена на погрузку песка в парашюты. Этот груз сбрасывался с вертолетов в жерло реактора. Другая половина на железнодорожной станции выгружала из вагонов свинец для той же цели.
Толком тогда еще никто ничего не знал – опыт ликвидации подобных аварий отсутствовал. Первое, что сделали в части, – постелили перед казармой большую тряпку, обильно смоченную мыльным раствором. Флаг с флагштока уже не спускали, чтобы знать направление ветра. Сам же Владимир перво-наперво написал домой письмо, что все у них «тихо, смирно, и волосы не выпадают». Родных это немного успокоило, но сам он «тихо, смирно» не сидел. Когда потребовались добровольцы, чтобы остаться дежурить, делать замеры радиации, наш земляк сделал шаг вперед. Почему? Ведь почти вся часть уезжала. «Меньше народу – больше кислорода», — отшучивается Лукичев.
Владимира назначили дежурным на насосную станцию. К вечеру приехала специальная комиссия, и давление воды резко упало – это открылись краны в гостинице, наполнялся бассейн. С этого момента он уже не отходил от насоса, следил за манометром, а больше прислушивался к работе мотора, чтобы не пропустить момент, когда давление резко подскочит. Кому-то надо было и это делать. Ведь из всей части осталось 9 солдат и 2 офицера.
В их распоряжении была пожарная машина, с помощью которой ликвидаторы сбивали вдоль дороги из шланга пыльцу с цветущих в это время сосен. Именно на нее оседало много радиации. Потом пригнали БТР, на котором они по очереди патрулировали зону отчуждения. Их добровольная чернобыльская вахта продолжалась до 11 мая, когда ликвидаторов вывезли в летний лагерь Киевского военно-инженерного училища. В самом же Киеве они прошли серьезное медицинское обследование и продолжили службу в части под Черниговом.
Были какие-то последствия? Были, и об одном их предупредили, сказав, что через некоторое время может пропасть голос, но потом он восстановится. И точно. Когда Владимир Лукичев стоял дневальным у тумбочки, в расположение роты пришел командир части. Подать громко команду, как положено в таких случаях, не получилось – голос сел. Командир отнесся к этому с пониманием. Осенью, когда вышел долгожданный приказ Министра обороны, ребят отпустили домой без лишних проволочек. 
Вернувшись в родные Вязники, Владимир снова пошел работать на завод автотракторной осветительной арматуры, где начал трудиться еще до армии. Жизнь пошла своим чередом. Он познакомился с хорошей девушкой, они поженились. В 1990 году в семье Владимира Юрьевича и Марины Владимировны Лукичевых произошло радостное событие – родился первенец, сын Александр. Потом родилась и дочь, но нельзя сказать, что следом: Анна появилась на свет ровно через 10 лет – в 2000 году. «Зато легко запомнить — обе даты круглые», — улыбается глава семьи.
Сегодня Лукичев по-прежнему работает на заводе, который находится в непростой ситуации. Невесело ему на все это смотреть…
Об армии вязниковец вспоминает с юмором: «Оказывается, мы на таком сверхсекретном объекте служили, что с нас даже подписку о неразглашении не брали – это уж высшая степень засекреченности. На карте мы вообще значились как пионерский лагерь, но это как всегда». Да, чтобы страна жила и работала спокойно, чтобы росли и учились дети, нужны были и такие «пионерские лагеря». А когда 26 апреля 1986 года мирное чистое небо страны окрасилось в черный цвет от Чернобыльской трагедии, понадобились люди, готовые к простому, порой незаметному человеческому подвигу. Сейчас мы их по праву называем героями-чернобыльцами. Скажи им об этом — и услышишь в ответ от того же Владимира Лукичева: «Да никакой я не герой, просто делал, что прикажут, вот и все». Так говорят и думают и другие чернобыльцы — жители нашего города и района. О ком-то «Маяк» уже писал, о ком-то речь еще впереди. Как бы там ни было, всем им честь и хвала!
Комментарии