«Если правду сказать, то с моим характером не в милиции служить», — начал разговор Леонид Иванович. Эти слова не вызовут удивления у людей, знающих добрый, мягкий характер Орлова, его большое любящее сердце, какую-то особенную расположенность к людям. Той жёсткости, «железа» в характере, свойственных работникам силовых структур, у него нет. Правда, есть в нём металл в прямом смысле слова — немецкая пуля, застрявшая в теле с Великой Отечественной войны, которую он прошёл артиллеристом со своей 76-миллиметровой полковой пушкой, встретив Победу в Вене.
Когда пришёл устраиваться в милицию, где уже работал его друг, с которым вместе возвращались из армии, то начальник милиции Виктор Васильевич Румянцев, узнав, что Орлов фронтовик, принял его без разговоров, а медкомиссия закрыла глаза на контузию, не увидев в ней препятствия к службе. Новичку доверили большой участок, включавший в себя Слободищи, Пески, Илевники, Олтушево, Перово, а также заречные Почайку и Санхар. Немного пообвыкся, и служба пошла хорошо. «Вся работа зависит от того, как к тебе относится население. Людей надо знать, без них ничего не сделаешь. Они и помогут, и подскажут, и уличат виновных, если это потребуется на суде», — делится своими мыслями ветеран.
А сёла в то время были людными, особенно в праздничные дни. Раз на Троицу в Олтушево собралось много народа, деревенских и городских. Младший лейтенант Орлов нёс службу. Вдруг бежит переполошённая женщина — сестра парня, которого он знал. Только что вернувшийся из тюрьмы сосед вошёл в их дом и засадил парню в оба бока ножами. С полкилометра пришлось бежать, чтобы вызвать «скорую», доложить по телефону обстановку. С местным парнишкой пошли проверить дом, где, как говорили, жила тётка бывшего сидельца. Пришли, увидели, что дверка на сеновал приоткрыта, заглянули в щёлку – тот спит на сене. Навалились на него вдвоём, он никакого сопротивления не успел оказать, сказал только: «Орлов, бери нож в правом кармане».
— Незадолго перед этим я его вызывал, — вспоминает тот случай Леонид Иванович. — Мы беседовали, и он спросил, есть ли у меня брат. Я ответил, что есть. Оказывается, они вместе в льнотехникуме учились. После случившегося парня осудили, он потом вернулся, работал на Ярцевской фабрике, женился. Как-то его привели к нам пьяного, я взялся проводить его до дома, сказал, что знаю его. Всё обошлось. Он продолжал трудиться и больше ни в какую тюрьму не попадал.
За годы службы Леонид Иванович узнал буквально каждого на своем участке, в этом была специфика его работы. Нужно было знать родственные связи задержанного или находящегося в розыске правонарушителя. «Наговоришься — и словно как родной человек тебе делается, — вспоминает ветеран милиции. – Приедет опергруппа, а что они знают?»
Зато участковый много чего знал. Как-то в составе такой группы, во главе с начальником угрозыска, он приехал в Перово брать особо опасного вооружённого преступника, за которым было покушение на убийство человека. Пострадавший был ранен, но остался жив. Нехитрым способом участковому Орлову удалось добыть сведения, что тот находится в соседнем Гороховецком районе. При задержании возле жилого барака старались, чтобы не пострадали люди. Сумев усыпить бдительность преступника, подъехали на машине, и Орлов наставил на него автомат – сопротивление было бесполезным. Очень важно вовремя остановить преступника, обезопасив от него людей, да и ему самому не дать совершить ещё более тяжкие преступления.
Но встречались и такие «экземпляры», которые не поддавались никакому исправлению, — в том числе был такой и на участке Орлова. То он в женское платье переоденется, чтобы ускользнуть от милиционера, то как-то признался, что целился в участкового из окна. На что получил от Орлова такую отповедь: «Вот я воевал, был ранен не один раз, а ты не воевал. Я тоже стрелять умею, а ты в меня разве что из-за уголка выстрелишь…»
Не раз Орлов рисковал жизнью, делая в одиночку то, что и двоим-троим не под силу. Как-то, имея очередное покушение на убийство, он по горячим следам, оперативно, успел взять показания у пострадавшего, заручился заключением судмедэксперта, съездил на место преступления, изъял у подозреваемого оружие, привёз того в дежурную часть, допросил и посадил под стражу. Зам. начальника стал отчитывать подчинённого. «Ты поступил самовольно, — кипятился он. — Себе сделал хреново и меня под удар ставишь!».
На шум пришёл начальник милиции, полковник, родом из Сибири. Он выслушал рассказ участкового и сказал: «Да, Орлов, ты сделал то, что ни один бы оперативный работник не смог. Но как ты один пошёл на это?» – «Я знал, где он находится, и не хотел , чтобы наша машина его спугнула. А потом я же позвонил», — отвечал тот. – «Надо наказать», — не унимался заместитель. – «Мы доложим, а нам скажут: как вы допустили такое?! Пока надо простить, дело замять и написать награждение».
Вот говорят — один в поле не воин… Леониду Ивановичу Орлову не раз случалось опровергать эту поговорку на своей милицейской службе, а до этого и на войне — когда один оставался у своей пушки, сам подносил снаряды, сам заряжал, наводил и стрелял. Но так ли уж был он один?! Нет, с ним была любовь и молитва его любимой девушки, которая ждала его с войны. Наташу Романову Лёня Орлов встретил в соседней деревне на вечёрке.
Это была любовь с первого взгляда — чистая, редкая, достойная пера Шекспира. Они и знакомы-то были всего ничего: юноше пришла повестка в армию.
Когда расставались, он спросил:
— Будешь ли ты меня ждать?
— Буду.
-Ты не знаешь, сколько это будет – полгода, год, два, три…
— Буду ждать.
— Наташа, ты любишь меня самой преданной любовью?
— Знай, что моё сердце, душа и тело принадлежат только нам. Я буду преданно ждать тебя.
Образ любимой девушки был с ним на фронте, где «день один как год тяжёл, как час порой минута». Это, защищая и её, бил он метким огнём своей пушки врага, сражаясь на Курской дуге, форсируя Днепр. Он участвовал в Корсунь-Шевченковской и Яссо-Кишинёвской операциях, освобождал Европу. Л.И.Орлов хранит Благодарственное письмо от Верховного главнокомандующего маршала И.В. Сталина «За участие в боях при прорыве обороны противника юго-западнее Будапешта и овладение городом Секешфехервар. Всего же подобных благодарственных писем у гвардии сержанта Орлова, по его выражению, «24 штучки». В этих небольших квадратиках серой бумаги живёт память, живёт история.
Не раз он бывал ранен в бою, лежал в госпитале. Бывалые соседи по палате смеялись над парнем, когда он говорил: «Я люблю одну девчонку. Она меня ждёт». Им казалось, что ждать молоденькой девушке парня с войны три года – это что-то за пределами действительной жизни.
Войну Орлов закончил в Вене, 21 день из-за дорожных проволочек добирался с земляком до дома. Последний отрезок пути – на товарняке. Тот нёсся на всех парах, но фронтовикам казалось, что движется он слишком медленно. В Вязники приехали праздничным днём 8 ноября. Для родных и близких Леонида Орлова это был двойной праздник. Дождалась своего любимого и Наташа Романова. Радость их встречи трудно передать словами. На следующее лето они расписались. Глядя на них, женщина-секретарь едва сдерживала слёзы: настолько молодые показались ей достойными друг друга.
С тех пор они всегда были вместе и в радости, и в горе. Родились дети, которые выросли, повзрослели и подарили внуков Леониду Ивановичу и Наталье Степановне. К слову сказать, среди детей и внуков есть те, кто пошёл по стопам Орлова, связав судьбу со службой в правоохранительных органах.
Сейчас подрастают и правнуки — их уже десять, на подходе одиннадцатый. Есть замечательная фотография, где Леонид Иванович среди этой молодой поросли. Жаль, нет здесь с ним рядом его любимого человека, опоры всей его жизни: Наталья Степановна ушла из жизни три года назад. Тяжело переживал супруг эту потерю, но остался навечно благодарен своей Наташе за то, что так сложилась его судьба — именно так, а не по-другому.
В канун Дня участкового уполномоченного дети попросили Леонида Ивановича надеть пиджак с медалями и орденскими планками — тяжёлый, как кольчуга. Они сфотографировали его на фоне карты мира. Получилось очень символично: ведь вся жизнь Леонида Ивановича была посвящена защите мира, мирной жизни людей.
Комментарии