Свято-Казанский скит в Акиньшино и Серапионова пустынь близ турбазы «Порзамка». О первом знают многие вязниковцы, сюда каждую недели приезжают многочисленные автобусы с паломниками. Вторая заповедна, будто бы выброшена на окраину мира. В первом на источник, который привлекает гостей, направлена камера видеонаблюдения. Во второй электричества нет вовсе. У скита и пустыни один настоятель – иеромонах Севастиан.
— По сравнению с Серапионовой пустынью скит, можно сказать, пример цивилизации, — улыбаясь, рассуждает секретарь настоятеля Евгений. – В пустынь отец Севастиан отправляет тех, кто ищет духовное развитие. Там храм на берегу озера. Келья. Никаких паломников, никаких деревень в округе. Да и журналисты ни разу не были… Вот такое удивительное место в Вязниковском районе.
«Чтобы дров в миру не наломал…»
Отец Питирим срывает пару свежих огурцов с тепличной грядки. Моет и протягивает зеленцы нам с водителем. Мы стоим на берегу вытянутого Троицкого озера. Довольно жарко, но Питирим не снимает подрясник. То, что я чуть раньше узнал об этом человеке, никак не укладывается в голове.
Добродушный монах Питирим – майор в отставке («На день Победы я попытался надеть его китель, увешанный наградами – так еле поднял», — заверил меня секретарь Евгений). Десантник. Прошел две Чеченские войны. Награжден орденом Мужества, медалью Суворова. Недавно монаху вручили награду «Ветеран спецназа».
Отец Питирим считается старшим пустыни. Рассказывая о прошлом, он то и дело задумывается, подбирая слова. Чувствуется, что вспоминает без особой охоты.
— Конечно, приятно было получить последнюю награду, пообщаться с боевыми товарищами. Но, откровенно говоря, во всей бригаде я был самым скверным человеком, — делится монах Питирим. – Потом все в жизни как-то менялось. Командировки в горячие точки. Вокруг тебя гибнут люди. Понимаешь, что ты можешь быть следующим. Только что приятель рядом был, и вот ему уже ничего не нужно… Последняя командировка была в 2002 году. В 37 лет я оказался на пенсии, уволился по собственному желанию и практически сразу ушел в монастырь. В миру себя не видел – там было пресно.
А друзья? А семья? Питирим уверяет, что решение не было спонтанным.
— Война есть война – после нее мозги набекрень, — признается собеседник. — Поэтому в те годы семейная жизнь тоже постепенно разлаживалась. Не в одночасье, но неуклонно. И как-то все сложилось – милостью божьей я стал монахом. Не зря говорят, что мы — глина, а Бог — горшечник. Уберег меня Господь. Вспоминаю, каким человеком был, и понимаю – Бог призвал меня, чтобы дров в миру не наломал. Мог я там натворить дел…
Монах Питирим побывал в нескольких местах, пока не оказался в Серапионовой пустыни. Он говорит, что каждый приходит в пустынь своей дорогой. Кто-то бежит от проблем.
— Вторую неделю с нами Александр из Москвы. У него проблемы со спиртным. Здесь же соблазнов нет. Люди разные, но в основном это место привлекает тех, кто ищет решение каких-то внутренних проблем. Тех, кому нужно собраться, сосредоточиться. Здесь ничто не отвлекает.
Наедине с собой
Мы поднимаемся на пригорок. Обходя заросший погост, я ловлю себя на мысли: а ведь, действительно, очень мало минут, когда можно остаться наедине с собой и подумать. Рядом с нами почти всегда близкие и коллеги. А когда мы одни, рядом книги, фильмы, музыка и многое другое…
— Вот именно, — кивает Питирим. – А тут у нас ни ноутбуков, ни телевидения, ни очередей к банкоматам.
Близость с Порзамкой, кстати, обманчива. Дорога от неработающей турбазы до пустыни – это что-то с чем-то! Сначала нам сказали, что добираться будем на телеге – дескать, конь довезет минут за сорок. Только вот Питирим встретил нас на внедорожнике с огромными колесами. Мол, дождей давно не было, все подсохло, поэтому можно проехать на машине.
Несколько километров мы прыгали по ухабам.
— Видишь, в поле крест стоит? Это самая опасная болотистая точка, — вводил в курс дела сидящий за рулем монах. — Какие только машины ни застревали. Даже конь Мальчик тут останавливается. Бесовское место! Ну, ничего – попробуем прорваться.
С этими словами Питирим резко перекрестился и притопил педаль газа.Из-под колес летели ошметки грязи.
Мы «прорвались» на скорости. Но и это не все. Спустя полтора километра нас ждала гать. Слева и справа – болота. Доски на единственной дорожке иссохлись.
— Повсюду болота, а с другой стороны – Троицкое озеро. Так что мы почти на острове. Только эта гать нас и спасает. К счастью, этой весной не было сильного разлива, — объяснял монах, когда мы подъезжали к пустыни.
Сама пустынь имеет многовековую историю. Питирим говорит, что Троицкий храм упоминается в одном из указов Петра Великого.
— Есть легенда, что инок Серапион искал отдаленное, уединенное место, недоступное для мирской суеты. И оказавшись здесь, выбрал место для пустыни, — рассказывает Питирим. – За века пустынь много раз атаковали разбойники, грабили церковь. В 1749 году пятеро монахов были вынуждены уйти отсюда в Суздаль. Но жизнь продолжалась. Впоследствии Троицкая церковь была приходской для окрестных деревень – пусть и располагались они не так близко от храма. Вообще эта информация собиралась по крупицам. Хочется сказать огромное спасибо краеведу Юрию Александровичу Васищеву. Он потратил много сил на поиски и изучение документов. Благодаря ему мы сегодня знаем больше об истории пустыни.
По словам монаха, новые трагедии и страдания ждали Серапионову пустынь в первые годы советской власти:
— Здесь была еще одна «красная» церковь в честь Преображения Господня, её взорвали в тридцатые годы. Троицкий храм устоял. Но шли гонения на общину. Сотрудники НКВД отсюда не раз забирали подпольные группы. Настоятеля храма расстреляли…
К середине прошлого века в местечке у Троицкого озера оставался лишь храм да сторожка, в которой жил сторож Васяга. Потом и его не стало. Второе дыхание заброшенное место обрело уже в двухтысячных. Один благочестивый житель Вязников начал потихоньку восстанавливать храм. К нему присоединились еще несколько человек. Потом настоятелем Серапионовой Пустыни стал иеромонах Севастиан.
Молиться и трудиться
Сегодня в Серапионовой пустыни живут пять человек. Только двое – постоянно. Главный помощник Питирима – послушник Сергей. На нём — большое хозяйство и рыбалка. Благо, рыбка в Троицком озере водится. В Серапионовой пустыни живут пчелы, курочки, козы и другая живность.
— Мой дядька этот храм восстанавливал. Привлек меня – я и остался. Тут потрясающая энергетика. Что и говорить, место силы, — рассуждает 45-летний Сергей.
Как говорят обитатели пустыни, у них две задачи: молиться и трудиться. Хозяйство нужно для того, чтобы не было праздности.
Питирим показывает два участка, где растет картошка и другие овощи. В длинной теплице по соседству – огурцы. Будут заготовки на зиму.
— Эта теплица – дар от благодетелей. Как и машина, кирпич для строительства, многое другое. Есть добрые люди…
Келья, где ночуют обитатели пустыни – бывший вагончик, какие можно увидеть на стройках. Со временем его обделали кирпичом. Сейчас братия строит новую келью, где, возможно, также разместится баня. Еще монахи постепенно восстанавливают убранство Троицкого храма
Раньше жители пили воду прямо из озера, но сейчас, опять-таки, благодаря благодетелям, вырыли два колодца. Отопление в постройках печное. Что касается электричества, в распоряжении мужчин – небольшой генератор, солнечная батарея и светодиодные лампы. Светят они не так, чтобы ярко. Братии хватает. 
Приютили кошек
А что же Акиньшино? Побывали мы и там. Увидели обновленные купели у источника, строящийся дом, подворье. Вдобавок – пейзажи дивной красоты!
Монахи вместе с паломниками и трудниками восстанавливают храм Казанской Божией матери. Лет 10-15 назад в церкви не было ни окон, ни дверей. Тут укрывались от непогоды охотники и грибники: жгли костры, устраивали походные застолья.
Очередная идея иеромонаха Севастиана – создание в скиту полноценного приюта для животных. Минувшей зимой здесь жили примерно два десятка котов и кошек, а также собак… Кого-то принесли дачники из окрестных деревень, другие, как кот Белый, пришли сами. Словом, почти все обитатели импровизированного приюта – брошенные животные.
Сейчас, в жаркие летние дни, кошки гуляют сами по себе. На «базе» лишь немногие животные. Рыжий. Беленький. Велик. Тоба. Их тут всегда накормят. Хотя проблем хватает, начиная от холода и заканчивая лисами. В прошлом году хищницы придушили 15 кур, досталось и Рыжему – кота серьезно подрали.
— Готов проект вольера для животных, не только для тех, кто у нас уже есть, но также мы готовимся к новой волне этой осенью, — рассказывает секретарь Евгений.
При этом подход у монахов серьезный. С помощью фонда «Введение» иеромонах Севастиан запустил в интернете кампанию по сбору средств на приют.
Не кошками едиными. Мирянам здесь тоже рады. Регент Александр пришел в скит – и не жалеет. В основном занимается скотным двором и огородом. Когда я фотографирую кур, он смеется:
— А они мне потом вечерами кудахчут об авторских правах!
Улыбка пропадает, когда Александр вспоминает о своем прошлом.
— В жизни нахлебался всякой дряни, — признается мужчина. — Когда-то в Санкт-Петербурге у меня была своя рок-группа. В лихие девяностые мотало по стране в каком-то угаре. Были проблемы с наркотиками. От них же только сначала эйфория, а потом кошмар, которого врагу не пожелаешь. Дальше – возникающие на почве неправильной жизни проблемы с родственниками. В какой-то момент стало невмоготу. Не было ни сил, ни желания дальше существовать. Постепенно я нашел выход – веру. Получилось избавиться от греховной проказы. И я могу сказать, что этот скит – удивительное место. Просто кусочек рая, который мы должны возделывать в поте лица своего. 
Комментарии