На войне как на войне
— Все как на войне, — подобные фразы, произнесенные с ноткой одобрения, нередко звучали в разговоре бойцов действующего спецназа, принявших участие в военно-полевых учениях. И действительно, рассиживаться и наслаждаться красотами вязниковских лесов и полей курсантам «Руси» не дали. После утреннего марш-броска к месту расположения базового лагеря взмыленные курсанты принялись тут же налаживать быт, окапываться и крепить оборону. Прошел час, и первоначальный палаточный хаос сменился образцом военного порядка и дисциплины. В лагере появились штаб и оружейная, походная кухня, строгие ряды жилых палаток, в небе — сине-зеленый флаг военной разведки ВДВ.
После простой, но очень вкусной походной еды – рыбного супа и гречневой каши с тушенкой — ребята принялись строить блокпосты. Меня, решившего после обеда вздремнуть в тени палатки, приметил комендант лагеря Сергей Черепов и поинтересовался, не желает ли «товарищ корреспондент» поучаствовать в общем деле? После утвердительного ответа мне вручили молоток и пилу и отправили мастерить навес от солнца и дождя.
Так в бытовых трудах и заботах прошел первый день. А когда последний мешок с землей занял свое место на блиндаже, было выставлено охранение, а «русичи» приготовились вздремнуть, вдруг раздались автоматные очереди и взрывы гранат.
Лежбище «морских котиков»
Начальник лагеря Евгений Генералов объявил общее построение, где довел до сведения «русичей» боевой приказ:
— На территорию Вязниковского района заброшена диверсионная группа, целью которой является захват офицера с секретными картами. Группа будет переброшена затем через границу на легкомоторном самолёте.
Курсанты в составе трех разведгрупп приготовились к выполнению боевых задач, а я в числе тех самых «диверсантов», условно именуемых «морскими котиками», подхватив разгрузку, автомат и спальный мешок, отбыл из лагеря.
Пристанище мы нашли в полуразрушенном деревянном доме – одном из технических помещений аэродрома. Стекол не было, стены зияли широкими щелями, пол опасно прогибался и скрипел под берцами, пахло затхлостью и мышами, но все лучше, чем ночевать под открытым небом. Разложив вещмешки и спальники, «котики» принялись подгонять и проверять амуницию.
Воевать предстояло страйкбольным оружием. Внешне оно неотличимо от оригинала, но стреляет пластиковыми шариками. Безопасность – превыше всего, и как только на аэродроме ввели военное положение, участники учений надели защитные очки и не снимали их до отбоя. В том, что попадание шара в открытые участки тела весьма болезненно и оставляет заметные отметины, мне предстояло узнать совсем скоро. Пока же я с любопытством вертел в руках «калашников», а «котик», вооруженный снайперской винтовкой, помогал разобраться с застежками армейского жилета.
Для вязниковской страйкбольной команды подобное сражение – дело привычное. Они участвуют в таких не первый год, понимают друг друга без слов, и новичком в группе «диверсантов» был только я. Тем не менее, перед первым выходом мне «доверили» целых четыре гранаты, заряженные пищевым горохом.
Ночной налет
«Морским котикам» позарез нужен был один, а еще лучше – два пленника. Тройка диверсантов – Снайпер (боец, вооруженный винтовкой с оптическим прицелом), Маша (единственная «женщина-котик» и по совместительству медсестра) и я – атаковала «в лоб», стараясь максимально шуметь и оттянуть на себя как можно больше «русичей», дав шанс остальным диверсантам незаметно проникнуть в лагерь с тыла.
Безоблачное звездное небо и полная луна поставили под сомнение успех ночной вылазки. Темные фигуры «котиков» на серебристом поле были заметны даже без приборов ночного видения, и я попеременно прикидывался то кочкой, то кустом, вжимаясь лицом в покрытую росой траву.
А вот и роща, за которой размещается «лагерь ВДВ». Деревья слились в единую черную массу и рассмотреть линию укреплений удалось не сразу. Собственно, блокпост я заметил только тогда, когда из темноты, сверкая и разбрасывая искры, в меня полетела граната. Забыв об осторожности, вскочил и метнулся назад, за что и был «награжден» двумя шарами, угодившими точнехонько в защитные очки.
Второй мой заход на лагерь «русичей» закончился еще большим провалом. Вместе с Машей, перебежками и прикрывая друг друга, мы обошли курсантов слева, и, никем не остановленные, приблизились к первому ряду палаток. Маша осталась ждать на лагерной границе, а я осторожно пошел вперед, угрожающе выставив автомат. Заметив в свете фонаря несколько движущихся фигур, открыл стрельбу, расстреляв почти весь боезапас. Из пары емких долетевших фраз понял, что малость ошибся и «уничтожил» родителей курсантов, мирно беседовавших у костра. Тогда, от греха подальше, решил укрыться в тени палаток и стал ждать.
Впрочем, даже такая, «слепая» стрельба принесла плоды. Из палаток стали выбегать наспех одетые заспанные дети. Не успели они построиться и получить «вводные», как я вновь воспользовался шансом — поднялся из-за палатки, и принялся «сеять смерть» по сторонам. Расстреляв боезапас, сказал прощальное «пиф-паф» и вновь скрылся в темноте.
Заметив на границе лагеря темную присевшую фигуру и приняв ее за Машу, я успокоился и опустил ствол. И тут вдруг понял, что «свой» – вовсе не «свой», а «русич», который уже уверенно отводит в сторону мой автомат и отстегивает магазин. Так я попал в плен.
Ошибка сапёра
Связывать меня не стали, пытать — тоже. И пока я бесславно отлеживался в своей палатке, бой закончился. Резонно рассудив, что без «репортера CNN» мир не узнает о героических действиях «морских котиков», начальник лагеря вернул мне автомат и отправил к «своим».
Вот что интересно: пока «диверсанты» ужинали, отдыхали и рассказывали армейские истории, «русичи» продолжали отражать нападение на лагерь. Охранению нет-нет да и мерещились ползущие по траве и выныривающие из утреннего тумана «котики». Лагерь моментально вставал по тревоге в ружье. Начальнику пришлось едва ли не пинками загонять самоотверженных курсантов в палатки, чтобы те хоть немного поспали.
Утро встретило «диверсантов» хмурым небом, обещавшим дождь. С непривычки, после ночной вылазки ноги и спина дьявольски болели, ужасно хотелось спать, и, словно услышав мои мысли, старший группы «диверсантов» вложил мне в руки батарею от страйкбольной мины, приказав замаскироваться возле дороги и взорвать устройство в тот момент, когда мимо будут проходить «русичи». Старший и Маша должны были прикрыть отступление огнем. Предполагалось, что направленный взрыв уничтожит целую разведгруппу. На деле все получилось совсем не так.
Тянулся второй час томительного ожидания, пока я, изнемогая от жары и жажды, с напряжением вглядывался «в зеленку», стараясь рассмотреть крадущихся «десантников». Наконец они показались. Пальцы соединили провода и… ничего! Время шло, а я продолжал тереть батарею, пытаясь вызвать взрыв. Автоматные очереди и страйкбольные шарики, «подстригшие» виски, вернули к реальности. «Десантники» брали в кольцо, и на прорыв оставались считанные мгновения. Я успел. 
Итоги трёхдневной войны
Для того, чтобы описать все события «трёхдневной войны», понадобился бы пухлый том. Скажу лишь, что несмотря на хитрость и коварство «морских котиков», умело путавших следы, устраивающих засады и взрывающих себя вместе с заложниками, добраться до точки эвакуации им так и не удалось. Посчитав, что после тяжелых потерь «русичи» окончательно деморализовались и не смогут оказать серьезного сопротивления, обнаглевшие «котики» решили пройти через базовый лагерь. Но их «кавалерийская» атака провалилась. Пластиковый шарик больно впечатался в скулу, едва мы приблизились к блокпосту, а следующий обжег ухо. Крикнув: «Мертвяк!», я раскинулся в густой траве и приготовился ждать окончания короткого боя…
… День ВДВ участники военно-полевых учений встретили в бою, разыграв сценарий штурма высоты 776, когда 6-я рота Псковской дивизии ВДВ приняла бой с превосходящими силами боевиков под предводительством Хаттаба. Курсанты шли в бой, примерив «доспехи» реальных героев, и, кажется, они пришлись им впору.
Комментарии