Воздушный таран
С весны по осень 1939 года в районе реки Халкин-Гол, расположенной на территории Монголии, шли ожесточённые бои против японских оккупантов, в которых участвовал Александр Фёдорович Мошин. В исторической справке на сайте «viazniki.narod.ru» сказано, что «4 августа в одном из воздушных боев, израсходовав все патроны, он пошёл на таран вражеского самолета. Умело маневрируя, лётчик вплотную приблизился к врагу, осторожно потянул на себя ручку управления. «Ястребок» послушно начал поднимать нос. А.Ф. Мошин увеличил скорость. Еще немного — и винт его самолета рубанул по стабилизатору самолёта противника. Самурай камнем полетел вниз. Так произошёл один из первых воздушных таранов в боях на Халхин-Голе».
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 августа 1939 года за мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского и интернационального долга, лейтенанту Александру Фёдоровичу Мошину было присвоено звание Героя Советского Союза.
В годы Великой Отечественной войны героический лётчик совершил более 100 боевых вылетов, воевал на Северо-Западном и Калининском фронтах. 13 июля 1943 года он погиб в воздушном бою на Курской дуге. Сегодня именем А.Ф. Мошина названа одна из улиц исторического центра Вязников.
Впрочем, не только Александр Фёдорович, но и всё семейство Мошиных отличалось верностью долгу и достойно служило на отведённых Родиной рубежах. Ещё один Александр Мошин – внучатый племянник Героя Советского Союза – прошёл горнило Афганской войны.
Первоапрельская «шутка»
Александр Станиславович родился в простой вязниковской семье. Мать работала медсестрой, отец – электросварщиком на заводе «Текмаш». Рос и воспитывался в советских традициях, как и все мальчишки, в детстве хулиганил. Однако сквозь беззаботное детство красной нитью проходили гордость за деда-Героя и ответственность – не подвести фамилию. К слову сказать, в таком же духе патриотизма А.С. Мошин вырастил и своих детей.
Александр окончил школу имени Кирова города Вязники (ныне там расположен Пансионат им. Е.П.Глинки. – Прим. авт.), поступил в техникум. В армию пошёл по призыву, окончив обучение.
Призвался в День юмора, 1 апреля, но «шутка» затянулась. Домой наш земляк вернулся только 31 мая 1985 года. Причём все два года службы воин-интернационалист провёл на территории Афганистана.
— Сначала в Москву привезли, там нас одели и обули, — вспоминает Александр Станиславович. – Пробыли в столице где-то дня три, и нас самолётом доставили в Туркмению, где находились месяц. Там же приняли присягу. После этого нас посадили на «вертушки» и отправили в Афганистан.
Так молодые советские солдаты оказались на войне – практически сразу и, можно сказать, без подготовки. Разумеется, каким-то основам и азам воинской службы их научили, но этого было явно недостаточно. Например, Александр Мошин по специальности был наводчиком миномёта, но до прибытия в Афганистан прицел в руках держал раза два всего. Уже, как говорится, на месте старослужащие всё объяснили и показали.
Александр Мошин попал в 395-й Гвардейский мотострелковый полк, располагавшийся в окрестностях Пули-Хумри.
Чужая сторона
— Первое впечатление от Афганистана – очень жарко и очень много пыли, — рассказывает Александр Мошин. – Нехватка воды, всё время хочется пить. Напьёшься, живот полный, уже не лезет, а пить всё равно хочется! Но это где-то недели две-три продолжалось, потом привык. Ещё там в первый раз я увидел «сухой дождь». Это когда сверху льёт, а до земли не долетает – вода метрах в трёх над землёй заканчивается. Меня поразила и резкая смена дня и ночи. Сначала светло-светло, а потом как будто кто-то выключателем щёлкает, и в горах моментально темнеет. Светает так же быстро: бах – и светло!
Вязниковец в составе подразделения выходил на боевые действия, стоял на охране «трубачей». Так там называли отделения, которые занимались перекачкой нефтепродуктов из Союза для нужд армии и местного населения. Неоднократно Александр Мошин принимал участие в столкновениях и боевых операциях. Самая крупная проходила в провинции Баглан — там было по-настоящему жарко и, как выражается интернационалист, «упирались ребята».
— Местные жители вполне нормально к нам относились, — говорит Александр Станиславович. – Мы в город часто выходили. Приезжали и уезжали на машине, а так ходили на родники, воду брали. Сначала-то в полку своей воды не было, это потом уже скважину пробурили. Так что общались вполне сносно. Какие-то слова сами знали, какие-то через таджиков. Молодые афганские пацанята довольно быстро схватывали русский язык. Обычно выпрашивали что-нибудь – тушёнку, панаму, шапку, ремень или фляжку. Если не углядишь, то стащат – это однозначно.
И всё-таки, по признанию воина-интернационалиста, нередко внешнее миролюбие бывало обманчивым.
— Днём общались нормально, а ночью они могли и в спину стрельнуть, если попадёшься, – рассказывает Александр Мошин. – Мы для них были неверные – кафиры. Но если афганец поклялся на Коране в присутствии другого мусульманина, то он тебе поможет и выполнит клятву. Иначе его просто забьют камнями. А так обмануть советского солдата для них было в порядке вещей.
«Лучше гор могут быть только горы»
Встретить на чужбине соотечественника, а тем более земляка – дорогого стоит. В этом отношении Александру Мошину повезло.
— В Афганистане был у меня земляк с Вязников – Олег Змеев, — вспоминает воин-интернационалист. – Он тоже окончил Вязниковский техникум, я с ним был знаком и до армии, но Олег на полгода старше призывом. Сейчас он живёт и работает в Питере – уехал туда по распределению после техникума. Оттуда, собственно, и был призван на службу. Конечно, было очень неожиданно вновь встретить его в Афганистане… Земляки были. С Сашкой Кузнецовым из Владимира до сих пор и переписываемся, и встречаемся частенько. Но он призвался, когда я уже полтора года прослужил. Ну и, естественно, катался как сыр в масле. Земляки – это редкость большая.
Уволился из армии Александр Мошин 22 мая 1985 года. Устроился работать в котельную на фабрику им. Парижской коммуны. Два афганских года изменили вчерашнего юношу – он стал более мужественным и прямолинейным. Особенно обострились чувство справедливости и чувство дружбы – если друг настоящий, то спину он тебе обязательно прикроет.
— Мне в Афганистане, в принципе, нравилось, — говорит Александр Станиславович. – Чувствовал себя там спокойно. Офицеры с нами здоровались за руку и ели из одного котелка, а не гоняли по Уставу. Субординация, естественно, была, всё как положено. Однако вместе с офицерами мы ходили на операции в горы. И они нас прикрывали, и мы их. Это нормально.
Вязниковец уцелел на войне и не был ранен – Бог миловал. Александр Станиславович женат, у него двое детей, подрастает внук…
— До сих пор горы снятся, — признаётся Александр Мошин. – Там они очень красивые, старые, с каменными осыпями… Иной раз даже ловишь себя на мысли, что с удовольствием съездил бы туда на экскурсию. И таких крупных звёзд, и такого бирюзового неба, как там, я больше нигде не видел. Когда смотришь вверх, создаётся ощущение, что звёзды можно достать рукой!
Комментарии