В частном доме, где родился, вырос и, собственно, и сегодня живёт Александр Сорокин, просторно и тепло. Особенно это ощущается, когда приходишь с улицы, на которую так неожиданно и резко навалилась осень. Хозяин оказался весьма гостеприимным и, несмотря на нежданный визит, не дал представителю прессы от ворот поворот.
— Я на пенсии, и время поговорить есть, — улыбается Александр Дмитриевич. – Присаживайтесь, сейчас всё покажу.
В полиэтиленовом пакете, который достаёт пенсионер, – его автоспортивная история – удостоверения, карточки участников… Названия обложек некоторых буклетов говорят сами за себя: «Командное ралли «Медведь», Ярославль, 1979», «Ралли «Золотое кольцо», Владимир-80»… Словом, разговор обещал стать интересным…
Родился Александр Сорокин в 1955 году в Вязниках. Учился во второй школе. Его классным руководителем была учительница математики Нина Михайловна Татарченко. К слову сказать, это имя вязниковцам должно быть хорошо знакомо. Именно Нина Михайловна в своё время преподавала у нашего знаменитого земляка, лётчика-космонавта, дважды Героя Советского Союза Валерия Николаевича Кубасова. У Александра Сорокина Нина Татарченко вела алгебру и геометрию.
— После школы учился в ГПТУ №12 на токаря, — рассказывает Александр Дмитриевич. – А ещё у меня было удостоверение мотоциклиста. С техникой дружил, можно сказать, с детства, лет с 13 даже машину водил. Муж моей тёти водителем был, вот меня и натаскивал. Словом, окончил я ГПТУ, но токарем так и не стал. Пришла пора отправляться в армию. Вызвали в военкомат и опять дали направление в ГПТУ – снова учиться, но на этот раз на водителя.
Перед границей
Служил Александр Сорокин с 1973-го по 1975-й годы в Дальневосточном военном округе, на станции Магдагачи, в составе десантно-штурмовой бригады. Яркую характеристику этому воинскому подразделению дал Андрей Анохин в газете «Амурская правда». В материале «Батя амурских десантников: гвардии-полковник Павел Гладштейн отмечает 90-летний юбилей» он писал: «Больше четверти века поселок Магдагачи был десантной столицей Приамурья. Тысячи советских, а позже и российских парней прошли непростую солдатскую школу в 13-й десантно-штурмовой бригаде. В свое время такие части охладили пыл у желающих развязать Третью мировую войну на Дальнем Востоке».
— Служил в боевой части, «холостых» у нас вообще не было, — говорит Александр Дмитриевич. — Как праздник – так с автоматом спишь в обнимку. Всё время находились в полной боевой готовности. Всегда присутствовала угроза нападения. Рядом ведь граница — по тайге километров 25 будет, а так – 30. Но это ты зимой куда хочешь проедешь, а весной – одно болото и комары.
Тренировали десантников соответственно. Почти каждую неделю – учения. Личный состав поднимали по тревоге, и бойцы в полной боевой выкладке бежали на аэродром, причём не на основной, а на запасной, что в 9 километрах. Норматив – полтора часа.
Бог миловал, и служба для Александра Сорокина прошла благополучно. Он приобрёл необходимые навыки и закалку, которые пригодятся ему и в будущем – во время ралли. А вот некоторые сослуживцы не выдерживали тягот армейской службы.
— Был случай, один солдат себе в висок пулю пустил, — вспоминает Александр Дмитриевич. – Я в первом батальоне служил, а этот парнишка во втором. Может, служба у него не заладилась, может, девушка письмо плохое написала. Словом, не стало парня. А другой не поделил что-то с замполитом и оставил после боевых стрельб два патрона, чтобы убить и капитана, и себя. Старшина увидел боевой патрон, когда оружие чистили, отнял. Но отнял-то один, а второй патрон солдат спрятал и потом сам себе в грудь выстрелил. Пуля на три миллиметра выше сердца прошла – его счастье. Сразу комиссовали. Впрочем, таких сразу было видно. Их или в свинарник, или в баню отправляли, а то и просто переводили. Ну, не выносишь ты десантную службу, так чего тебе там делать?!
Вернувшись из армии, Александр Сорокин встал на учёт в военкомат. Отдыхал недолго – с неделю. Вскоре отставному десантнику предложили работу в пассажирском автотранспортном предприятии. Он согласился.
Первые гонки
— Поначалу работал в контрольно-ревизионной службе, — вспоминает собеседник. – Потом направили во Владимир – учиться на таксиста. Переучился на таксомотор и, вернувшись в Вязники, начал работать в такси. Когда предприятие стало разваливаться, пошёл уже в нашу авто-школу, чтобы выучиться на категорию «Д». Машины такси все распродали, и я пересел на автобус. Водил коммерческий автобус, работал в леспромхозе… Словом, за годы работы всю область объехал, чего тут говорить.
Первое участие в ралли Александр Дмитриевич принял, что называется, по разнарядке.
— До нас вязниковцы уже участвовали в ралли, — рассказывает водитель. — Тихонов и Дроздов были первооткрывателями. Мы вместе работали в такси, но потом они рассчитались, и область прислала запрос на новый экипаж. Вместе с напарником, Юрием Петровичем (сейчас его уже нет в живых), мы приняли участие в областных гонках, по результатам которых решали, кого посылать на всероссийские соревнования. Я был штурманом, напарник – пилотом, но так-то мы были взаимозаменяемы. Один уставал – другой за руль садился. Муром, Петушки, Ковров, Кольчугино… Там отбирали тех, кто поедет на «Селигер».
Авторалли «Селигер-78» были первыми, как выразился Александр Сорокин, ответственными гонками. Тысяча километров в сторону Ленинграда. Заезды, в основном, проходили в ночное время, по лесам и карьерам – одним словом, по бездорожью. Однако «Волга», модернизированная вязниковским экипажем, такие условия выдерживала.
— Брали из таксопарка машину, выкидывали задние сиденья, ставили дуги, укрепляли корпус… В общем, делали раллийный автомобиль, — вспоминает Александр Дмитриевич. – И из десятки сильнейших никогда не вылетали! На «Селигере», точно не помню, но, вроде, восьмыми стали. На других ралли были ещё более высокие места. Но ведь на «Селигер» мы в первый раз поехали, и участников была тьма! Откуда только экипажи ни прибывали – из Северодвинска, Сочи, Иванова, Ярославля, Москвы…
Настоящий десантник
Состязаться с опытными гонщиками из крупных городов было непросто. Зачастую выручали жизненный опыт и смекалка.
— На ралли всё сложно, но самое главное – нельзя зевать, а то галку поймаешь, — говорит Александр Дмитриевич. — Мы сами по себе тренировались, что-то дорабатывали, учились по ходу. Помню, была гонка в карьерах. Первый раз занесло, ударились кормой. Встала машина. Да что такое?! Все нас обходят, и дверь не открыть – снесут напрочь! Кое-как вылезли, смотрим: крышка трамблера открылась. Значит, надо чем-то её закрепить. Изолентой замотали. Потом через брод шли, и машина опять встала! Что делать? Никто не подскажет. Перчатку медицинскую натянули на все провода, чтобы вода не попадала, и пошло-поехало!
На трассе бывает всякое. Причём опасность порой создают не только непростые природные условия, но и банальные подонки.
— Один раз устроили нам настоящую подставу, дважды через крышу перевернулись! – рассказывает гонщик. – На скоростном участке дело было, зимой. Мы шли со скоростью сто десять килиметров в час, а на пути стояла машина открытая. Багажник и все двери – настежь. Мы – влево, а там труба и кювет. Мимо трубы проскочили и в кювет. Через крышу перевернулись, набок, на левую сторону упали. Выбирались как из танка, через правый бок. Приехали! А соперники выскочили откуда-то, сели в машину, дверцами хлопнули и дальше поехали. Мы даже бортовые номера не успели разглядеть. А ведь мы и в кювет-то ушли только из-за того, что думали, что с экипажем что-то стряслось. Опасались, что, если врежемся, убьём людей. Им же надо было просто нас с дороги скинуть!
Ещё один занимательный случай произошёл во время переправы через речку. Как в кино, право слово!
— Дело было или в Торжке, или в Вышнем Волочке, — вспоминает Александр Дмитриевич. – Речушка там текла неширокая, как наш Волшник. Начало весны, брод. Машины в воду зашли и плавали там. Мы походили по берегу, я тут попрыгал, там попрыгал – прочность проверял. Нашёл трамплин. Вроде выдерживает. «Ты что задумал? – Прыгать будем! – Вы, десантура, все безбашенные! – Хочешь купаться, полезай, только машину оставь». И перепрыгнули ведь, и выехали! Люди это видели. За самоотверженность нам потом вымпел вручили.
Значок кандидата в мастера спорта по авторалли Александр Сорокин получил на «Золотом кольце» в 1980 году. Это был последний большой заезд вязниковского гонщика.
Сегодня Александр Дмитриевич ведёт спокойную, размеренную жизнь. Подрастают внуки… И вот ещё один штрих. На стене над кроватью висит общая фотография со Дня ВДВ, где Александр Сорокин стоит вместе с другими вязниковскими десантниками. Снимком хозяин дома очень гордится, как, собственно, и всей свой жизнью.
Антон АГЕЕВ.
Комментарии