Князь А. П. Шаховской принадлежал к одному из самых знатных родов в России и являлся потомком князя Рюрика, новгородского князя второй половины IX века, от которого вели счет своим предкам русские князья и цари вплоть до Ивана Грозного и его сына Федора I Ивановича. Князья Шаховские были одной из ветвей удельных князей Ярославских, которые пошли от жившего в XIII веке князя Федора Ростиславича Черного, причисленного к лику святых.
В середине XVIII столетия секунд-майор Конной гвардии князь Александр Алексеевич Шаховской женился на княжне Марфе Петровне Черкасской, чья мать происходила из рода князей Ромодановских-Стародубских и владела частью Богоявленской слободы (Мстеры) и десятками сел и деревень. Так в род Шаховских перешла часть прежде огромных владений князей Ромодановских. А. А. Шаховской скончался в 1770 году в 48-летнем возрасте. Его имения вначале нераздельно перешли к сыновьям, и в 1782 году по четвертой ревизской переписи значились за подполковником лейб-гвардии Конного полка Алексеем, поручиком Петром, секунд-майором Борисом и подпоручиком Михаилом Александровичами Шаховскими. Старший из братьев князь Алексей Александрович в январе 1783 года умер бездетным всего лишь в 30-летнем возрасте.
В 1787 году остальные братья разделили-таки отцовское наследство, причем значительная часть прежних ромодановских вотчин досталась второму из сыновей А. А. Шаховского князю Петру Александровичу. Он родился в 1761 году, в молодости находился на военной службе, откуда вышел в чине поручика. Князь Петр Шаховской в конце 1780-х гг. служил прокурором Владимирского губернского магистрата, а в 1790-е занимал такой же пост в Московском губернском магистрате. За свою «статскую» службу П. А. Шаховской получил чин коллежского асессора, равный армейскому майору. Он скончался в марте 1816 года в 54-летнем возрасте.
Его единственный сын и наследник князь Александр Петрович Шаховской родился в 1792 или в 1793 году. Сведений о нем сохранилось немного. Известно, что он по семейной традиции служил офицером в Конной гвардии и вышел в отставку в чине лейб-гвардии полковника. Умер он, скорее всего, в 1850-х гг.
В Государственном музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина в Москве в серии портретов офицеров и генералов лейб-гвардии Конного полка хранится и портрет князя А. П. Шаховского. Он был выполнен ровесником князя английским художником Томасом Райтом, который в 1822-1826 и в 1830-1845 гг. работал в Санкт-Петербурге, где сотрудничал со своим земляком и шурином знаменитым художником Джорджем Доу, творцом портретной галереи русских генералов — героев 1812 года и наполеоновских войн. На портрете Т. Райта А. П. Шаховской изображен в неформальной домашней обстановке в офицерском сюртуке без эполет и с курительной трубкой в руке (от которой виден лишь длинный чубук).
Известно, что в имении Шаховских во Владимирской губернии (скорее всего, это было село Санниково Ковровского уезда близ границы с Вязниковским уездом) во время наполеоновского нашествия в 1812 году спасался Евстафий Иванович Берс — состоятельный московский аптекарь и дед жены великого писателя графа Льва Николаевича Толстого Софьи Андреевны Берс.
Когда французы уже подступали к Москве, Евстафий Берс решил вывезти свою семью в безопасное место. Как пишет Т.А. Кузминская, ее бабушка Елизавета Ивановна Берс «решила оставить Москву и в карете на долгих (то есть на своих личных, а не на почтовых лошадях) выехала во Владимирскую губернию, в имение князя Шаховского. Какое она имела отношение к Шаховским — не знаю».
Сам же Евстафий Берс, пытаясь спасти хотя бы часть своего достояния, задержался в первопрестольной сверх меры. Когда же и он пустился в бегство, было уже поздно — французский авангард вступил на московские улицы. Тем не менее, по уже начавшему гореть городу Берс пробрался на восточную окраину и отправился пешком по «владимирке». Путешествие было тяжелым и крайне опасным. В деревнях волновались крестьяне, поблизости показывались разъезды французов.
«Евстафий Иванович благополучно выбрался из города и скорым шагом шел по владимирскому тракту», — писала Татьяна Кузминская. — «По дороге попадались подводы с ранеными; в деревнях, где он останавливался, передавали ему рассказы о французах, о бегстве помещиков, о том, как они зарывали золото, серебро и прочие драгоценности. Крестьяне жаловались на опустошение полей, на разорение и обиды. Не чувствуя усталости, он шел во Владимирскую губернию, куда уехала его семья. Мысль, что он остался нищим, угнетала его; тревога о том, доехала ли его семья благополучно, не давала ему покоя. Так шел он несколько дней. Много пережил он за это время, как говорил мне мой отец…».
Однако Берсу не повезло. Он наткнулся на французский кордон и попал в плен. Правда, узнав, что Евстафий Иванович свободно говорит по-французски и по-немецки, захватчики попытались его сделать переводчиком. Вскоре ему удалось бежать и даже унести бывшие при нем два пистолета. В конце концов, после длительных мытарств, Берс добрался-таки до имения Шаховских, где нашел жену и детей — живых и здоровых. Эта история стала семейным преданием в семье Берсов, а потом и Толстых. Те самые пистолеты Евстафия Ивановича бережно хранились в Ясной Поляне как реликвия, а потом заняли свое место в Московском музее Л. Н. Толстого, где остаются до сих пор. А князья Шаховские оказались, хотя и косвенно, связаны с семейной хроникой родни великого писателя.
Изучение альбома князя Александра Шаховского, который ныне находится в собрании столичного протоиерея Романа Челышкина и экспонируется на выставке в усадьбе Танеевых в Маринино, позволит дополнить биографию этого сиятельного вязниковского и ковровского помещика новыми данными.
Комментарии