Для того, чтобы открыть для себя такой остров, вовсе не обязательно быть Колумбом или Магелланом. Достаточно лишь побродить по лесным дебрям. Пример подобного острова можно видеть в Вязниковском районе на речке Таре, притоке Клязьмы, между селом Шустовым Сарыевского сельского поселения и селом Акиньшиным на территории муниципального образования «Поселок Мстера». Тара петляет там в живописной долине, словно в бесконечном овраге с крутыми склонами, в окружении смешанных лесов из вековых сосен, елей и берез. На одном из участков она разделяется на два рукава, между которыми находится самый настоящий остров, причем немаленький — длиной почти в полкилометра, а площадью больше квадратного километра.
Согласно классическому определению географии, остров — часть суши естественного происхождения в океане, море, озере или реке, окруженная со всех сторон водой и постоянно возвышающаяся над водой. С точки зрения этого правила, объект на Таре — самый настоящий остров. Он порос травой, кустарником и отдельными ракитами.
Постоянных обитателей на острове нет, хотя зимой туда порой забегают зайцы полакомиться мелкими ветвями и корой кустарников. А вот целая колония бобров оседло живет на Таре рядом с островными берегами, но этих упорных трудолюбивых зверьков привлекает не безлесный остров, а возвышенный лесной берег, где они устроили целый лесоповал, запросто сгрызая даже толстенные березы. Зимой в снегу хорошо видна целая система разветвленных бобровых ходов от воды вдоль речного берега и вверх по склону — от дерева к дереву, от пенька к пеньку. Бобрам там раздолье, потому что в зимнюю пору туда можно добраться только на снегоходе, да и то, лишь хорошо зная эти места. Летом попасть в бобровое царство и того труднее: на дорогах глубокие колеи и то и дело попадаются завалы из упавших деревьев — без бензопилы лучше и не соваться. В окрестных лесах полно и другого зверья: лосей, белок, лис и даже волков.
Официального названия у острова на Таре нет. Условно его именуют Федорковским — по когда-то стоявшей над ним на высокой круче правобережья Тары деревне Федорково. Это селение в старину входило в состав прихода Ильинского погоста, что в Костином углу. Старинный храм Ильи пророка стоял там несколько веков, сначала — деревянный, а с конца 1820-х гг. — каменный. Место это поистине легендарное. Известно, что при Иване Грозном на месте этого погоста был Ильинский мужской монастырь, возникший в незапамятные времена. Храм Ильинского погоста был уничтожен в 1950-е годы, и сегодня о существовавшем там как минимум полтысячелетия православном духовном центре напоминают лишь поросшая деревьями и травой груда красного битого кирпича и немногие уцелевшие старые надгробия, в том числе позапрошлого столетия.
Деревня Федорково являлась самой близкой к погосту из числа приходских селений — отстояла от него всего в полутора верстах. В древности она относилась к Ярополческому стану Владимирского уезда и находилась на границе Суздальского и Владимирского уездов. Нынешний Федорковский остров — средневековый рубеж, расположенный аккурат посередине средневековой границы Стародубского удельного княжества и великого княжества Владимирского, причем Федорково стояло на великокняжеском берегу. В 1778 году Федорково вошло в новообразованный Вязниковский уезд. Деревня находилась в 25 верстах от Вязников. Неподалеку проходил большой тракт из Коврова в Вязники — пресловутая «владимирка», главная дорога на восток вплоть до строительства шоссе Москва — Нижний Новгород в 1830-е годы.
В XVIII столетии Федорково принадлежало капитану Артемию Семеновичу Хотяинцеву, а потом его сыну подпоручику Ивану Артемьевичу Хотяинцеву. Затем местным помещиком стал Петр Терентьевич Гринев. Он родился в 1763 году и во время Пугачевского бунта был подростком. Вместе с родителями он тогда чудом спасся, избежав захвата бунтовщиками, что означало почти верную смерть. Затем Петр Гринев служил офицером, вышел в отставку капитаном и зажил помещиком средней руки. Ему принадлежали три деревни в Вязниковском уезде — Федорково и Черноморье на реке Таре, а также Коробы, расположенные неподалеку от Акиньшино, ныне известному иноческим скитом и святыми источниками при нем. Кроме того, П. Т. Гринев владел имениями в Подольском уезде Московской губернии. Будучи хлебосольным хозяином, человеком дружелюбным и общительным, он несколько раз избирался депутатом губернского дворянского собрания, и за выслугу лет по выборам дворянства уже при Александре I был пожалован в коллежские асессоры (гражданский чин, равный армейскому майору).
П. Т. Гринев знал много подробностей о пугачевском бунте, о чем рассказывал своим знакомым и приятелям. Среди последних было и семейство Нащокиных, в том числе отставной поручик Павел Воинович Нащокин — один из самых близких друзей А. С. Пушкина (они даже крестили детей друг у друга). Многолетняя переписка Пушкина и Нащокина свидетельствует об их исключительной взаимной привязанности друг к другу и полной дружеской откровенности. Поэт поверял Нащокину свои мысли и переживания, делился с ним литературными и жизненными планами, огорчениями и надеждами и внимательно выслушивал мнение своего друга о своем литературном творчестве. Очевидно, именно П. В. Нащокин рассказал Александру Сергеевичу про Гринева и его воспоминания о пугачевщине. Так вязниковский помещик стал одним из прототипов одного из главных героев «Капитанской дочки» Петра Гринева.
Коллежский асессор и кавалер Петр Терентьевич Гринев скончался 15 сентября 1841 года в 78-летнем возрасте и был погребен в московском Донском монастыре. Вязниковские имения Гринева деревня Федорково и соседнее Черноморье достались по наследству его малолетним племянникам Василию Александровичу и Вере Александровне Гриневым, которые владели ими вплоть до отмены крепостного права. В начале 1860-х гг. в Федоркове насчитывались 11 крестьянских дворов, в которых проживало 76 человек. Долгое время в лесной деревеньке почти ничего не менялось. В первой половине 1930-х гг. там насчитывалось все те же 11 дворов, хотя число жителей сократилось до 55. Тогда в Федорково был создан колхоз «Новая жизнь». Однако к началу 1970-х эта деревня уже прекратила свое существование. И теперь о ней напоминает лишь наполовину заросшее лесом поле неподалеку от Федорковского острова на речке Таре, которое посещают лишь немногие туристы, охотники и рыбаки.
Николай Фролов.
Для того, чтобы открыть для себя такой остров, вовсе не обязательно быть Колумбом или Магелланом. Достаточно лишь побродить по лесным дебрям. Пример подобного острова можно видеть в Вязниковском районе на речке Таре, притоке Клязьмы, между селом Шустовым Сарыевского сельского поселения и селом Акиньшиным на территории муниципального образования «Поселок Мстера». Тара петляет там в живописной долине, словно в бесконечном овраге с крутыми склонами, в окружении смешанных лесов из вековых сосен, елей и берез. На одном из участков она разделяется на два рукава, между которыми находится самый настоящий остров, причем немаленький — длиной почти в полкилометра, а площадью больше квадратного километра.
Согласно классическому определению географии, остров — часть суши естественного происхождения в океане, море, озере или реке, окруженная со всех сторон водой и постоянно возвышающаяся над водой. С точки зрения этого правила, объект на Таре — самый настоящий остров. Он порос травой, кустарником и отдельными ракитами.
Постоянных обитателей на острове нет, хотя зимой туда порой забегают зайцы полакомиться мелкими ветвями и корой кустарников. А вот целая колония бобров оседло живет на Таре рядом с островными берегами, но этих упорных трудолюбивых зверьков привлекает не безлесный остров, а возвышенный лесной берег, где они устроили целый лесоповал, запросто сгрызая даже толстенные березы. Зимой в снегу хорошо видна целая система разветвленных бобровых ходов от воды вдоль речного берега и вверх по склону — от дерева к дереву, от пенька к пеньку. Бобрам там раздолье, потому что в зимнюю пору туда можно добраться только на снегоходе, да и то, лишь хорошо зная эти места. Летом попасть в бобровое царство и того труднее: на дорогах глубокие колеи и то и дело попадаются завалы из упавших деревьев — без бензопилы лучше и не соваться. В окрестных лесах полно и другого зверья: лосей, белок, лис и даже волков.
Официального названия у острова на Таре нет. Условно его именуют Федорковским — по когда-то стоявшей над ним на высокой круче правобережья Тары деревне Федорково. Это селение в старину входило в состав прихода Ильинского погоста, что в Костином углу. Старинный храм Ильи пророка стоял там несколько веков, сначала — деревянный, а с конца 1820-х гг. — каменный. Место это поистине легендарное. Известно, что при Иване Грозном на месте этого погоста был Ильинский мужской монастырь, возникший в незапамятные времена. Храм Ильинского погоста был уничтожен в 1950-е годы, и сегодня о существовавшем там как минимум полтысячелетия православном духовном центре напоминают лишь поросшая деревьями и травой груда красного битого кирпича и немногие уцелевшие старые надгробия, в том числе позапрошлого столетия.
Деревня Федорково являлась самой близкой к погосту из числа приходских селений — отстояла от него всего в полутора верстах. В древности она относилась к Ярополческому стану Владимирского уезда и находилась на границе Суздальского и Владимирского уездов. Нынешний Федорковский остров — средневековый рубеж, расположенный аккурат посередине средневековой границы Стародубского удельного княжества и великого княжества Владимирского, причем Федорково стояло на великокняжеском берегу. В 1778 году Федорково вошло в новообразованный Вязниковский уезд. Деревня находилась в 25 верстах от Вязников. Неподалеку проходил большой тракт из Коврова в Вязники — пресловутая «владимирка», главная дорога на восток вплоть до строительства шоссе Москва — Нижний Новгород в 1830-е годы.
В XVIII столетии Федорково принадлежало капитану Артемию Семеновичу Хотяинцеву, а потом его сыну подпоручику Ивану Артемьевичу Хотяинцеву. Затем местным помещиком стал Петр Терентьевич Гринев. Он родился в 1763 году и во время Пугачевского бунта был подростком. Вместе с родителями он тогда чудом спасся, избежав захвата бунтовщиками, что означало почти верную смерть. Затем Петр Гринев служил офицером, вышел в отставку капитаном и зажил помещиком средней руки. Ему принадлежали три деревни в Вязниковском уезде — Федорково и Черноморье на реке Таре, а также Коробы, расположенные неподалеку от Акиньшино, ныне известному иноческим скитом и святыми источниками при нем. Кроме того, П. Т. Гринев владел имениями в Подольском уезде Московской губернии. Будучи хлебосольным хозяином, человеком дружелюбным и общительным, он несколько раз избирался депутатом губернского дворянского собрания, и за выслугу лет по выборам дворянства уже при Александре I был пожалован в коллежские асессоры (гражданский чин, равный армейскому майору).
П. Т. Гринев знал много подробностей о пугачевском бунте, о чем рассказывал своим знакомым и приятелям. Среди последних было и семейство Нащокиных, в том числе отставной поручик Павел Воинович Нащокин — один из самых близких друзей А. С. Пушкина (они даже крестили детей друг у друга). Многолетняя переписка Пушкина и Нащокина свидетельствует об их исключительной взаимной привязанности друг к другу и полной дружеской откровенности. Поэт поверял Нащокину свои мысли и переживания, делился с ним литературными и жизненными планами, огорчениями и надеждами и внимательно выслушивал мнение своего друга о своем литературном творчестве. Очевидно, именно П. В. Нащокин рассказал Александру Сергеевичу про Гринева и его воспоминания о пугачевщине. Так вязниковский помещик стал одним из прототипов одного из главных героев «Капитанской дочки» Петра Гринева.
Коллежский асессор и кавалер Петр Терентьевич Гринев скончался 15 сентября 1841 года в 78-летнем возрасте и был погребен в московском Донском монастыре. Вязниковские имения Гринева деревня Федорково и соседнее Черноморье достались по наследству его малолетним племянникам Василию Александровичу и Вере Александровне Гриневым, которые владели ими вплоть до отмены крепостного права. В начале 1860-х гг. в Федоркове насчитывались 11 крестьянских дворов, в которых проживало 76 человек. Долгое время в лесной деревеньке почти ничего не менялось. В первой половине 1930-х гг. там насчитывалось все те же 11 дворов, хотя число жителей сократилось до 55. Тогда в Федорково был создан колхоз «Новая жизнь». Однако к началу 1970-х эта деревня уже прекратила свое существование. И теперь о ней напоминает лишь наполовину заросшее лесом поле неподалеку от Федорковского острова на речке Таре, которое посещают лишь немногие туристы, охотники и рыбаки.
Комментарии