Евлампий Демин носил редкое имя, доставшееся ему от предков. Его прапрапрадед Сергей Никанорович Кашинцев, потомок бояр великих князей Тверских и богатый ярославский помещик, современник Екатерины II, от брака с Татьяной Алексеевной Мусиной-Пушкиной имел несколько сыновей, из числа которых Иван Сергеевич Кашинцев в 1810-е годы служил в Вязниках городничим, а Александр Сергеевич Кашинцев служил вязниковским уездным судьей и предводителем дворянства. Их младший брат Евлампий Сергеевич Кашинцев сначала выбрал поприще военного интенданта, а потом возглавлял полицию в Туле. Он женился на дочери вязниковского уездного предводителя Василия Петровича Нестерова Надежде Васильевне, получив в приданое имение тестя в селе Барское-Татарово Вязниковского уезда (ныне в черте поселка Мстера). Их дочь Мария Евлампиевна вышла замуж за отставного поручика Ивана Александровича Протасьева, который неоднократно избирался вязниковским уездным предводителем и, что было нетипично для богатого барина, основал две фабрики и оказался успешным предпринимателем.
Одного из своих сыновей Протасьевы назвали Евлампием, в честь его деда Евлампия Кашинцева. Евлампий Протасьев окончил пушкинский Александровский лицей, служил чиновником, но карьеры не сделал и скончался в 43-летнем возрасте в 1875 году. Он был похоронен в родовом имении села Барское-Татарово при Покровском храме. Его дочь от брака с Марией Николаевной Вишневской Мария Евлампиевна Протасьева вышла замуж за Игнатия Игнатьевича Демина, сына известного петербургского архитектора академика Императорской Академии Игнатия Игнатьевича Демина, ученика выдающегося зодчего Александра Павловича Брюллова. Игнатий Демин-младший окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета и служил судейским чиновником — сначала в столице, потом — в Туле, а затем был переведен во Владимир на должность товарища (заместителя) председателя Владимирского окружного суда. Во Владимире он познакомился с Марией Протасьевой и женился на ней. В 1895 году И. И. Демин был произведен в действительные статские советники — гражданский чин, равный армейскому генерал-майору. Своего старшего сына, появившегося на свет в 1883 году, Демины нарекли Евлампием — в честь деда Евлампия Ивановича Протасьева. Так в этой семье появился уже третий Евлампий по счету.
Потомок знатных предков, генеральский сын, богатый наследник Евлампий Игнатьевич Демин имел все основания для того, чтобы радоваться жизни. Но его судьбу перечеркнула первая любовь, оказавшаяся несчастливой.
В последней четверти XIX века в России самоубийства среди молодежи — студентов и гимназистов, семинаристов и юнкеров неожиданно получили широкое распространение. Стрелялись из-за неблагосклонности любимой девушки, из-за ссоры с родителями, после проваленного экзамена.
Впрочем, еще в 1850-е годы на эту злободневную тему появился шуточный стих Козьмы Пруткова:
«Вянет лист. Проходит лето.
Иней серебрится…
Юнкер Шмидт из пистолета
Хочет застрелиться.
Погоди, безумный, снова
Зелень оживится!
Юнкер Шмидт! Честное слово,
Лето возвратится!»
В 1887 году известный писатель Дмитрий Васильевич Григорович писал тогда еще молодому коллеге по перу Антону Павловичу Чехову: «Будь я помоложе и сильнее дарованием, я бы непременно описал семью и в ней 17-летнего юношу, который забирается на чердак и там застреливается. Вся его обстановка, все доводы, которые могли довести его до самоубийства, на мои глаза гораздо важнее и глубже причин, заставляющих Вертера наложить на себя руки. Такой сюжет заключает в себе вопрос дня: возьмите его, не упускайте случая коснуться наболевшей общественной раны; успех громадный ждет Вас с первого же дня появления такой книги».
Чехов ответил Григоровичу: «Самоубийство 17-летнего мальчика — тема очень благодарная и замнчивая, но ведь за нее страшно браться! На измучивший всех вопрос нужен и мучительно-сильный ответ, а хватит ли у нашего брата внутреннего содержания?»
Тем не менее, Антон Павлович последовал совету Григоровича, и вскоре в «Петербургской газете» был опубликован его рассказ «Володя», где главный герой 17-летний гимназист Владимир стреляется вследствие неодолимых, как ему кажется, противоречий вследствие неудач в учебе, отсутствии взаимопонимания с матерью и неудачным опытом первой любви.
После самоубийства Евлампия Демина в Барском-Татарове появилась полиция, которой надо было разобраться, не было ли там умышленного убийства. Однако оперативно проведенное расследование выявило, что юноша лишил себя жизни сам.
В Госархиве Владимирской области сохранилось официальное уведомление пристава 1-го стана Вязниковского уезда священнику села Старое Татарово от 1 июня 1898 года, где говорится, что «препятствий к преданию тела земле по христианскому обряду окончившего 31 минувшего мая жизнь самоубийством сына действительного статского советника Евлампия Игнатьевича Демина, 15 лет, с моей стороны не встречается».
По православному обычаю самоубийц хоронить по церковным обрядам и на освященной кладбищенской земле не полагалось, но для Евлампия Демина было почему-то сделано исключение. Видимо, сыграли роль связи и деньги влиятельной родни.
3 июня 1898 года священник Покровской церкви села Старого Татарово Петр Парвицкий вместе с псаломщиком Павлом Воскресенским похоронили сына Его Превосходительства Демина неподалеку от храма.
В 1930-е годы после разорения церкви в Барском-Татарове могила Евлампия Демина была уничтожена, как и весь фамильный некрополь его родни. Отец погибшего Игнатий Игнатьевич Демин вскоре после этого перевелся в Киев, где занимал должность заместителя прокурора Киевской судебной палаты. Там он и окончил свои дни. Его младший сын, брат самоубийцы Сергей Игнатьевич Демин умер в 1920 году в Киеве во время Гражданской войны. Его потомки до сих пор живут в Москве. Но о Евлампии Демине даже они ничего не помнят…
Сергей Никанорович Кашинцев —
прапрапрадед Евлампия Демина
Покровский храм в Барском-Татарове, у которого похоронили самоубийцу
Комментарии